Балаклавский Свято-Георгиевский монастырь в Крыму....

 

Старейший на Украине Балаклавский Георгиевский монастырь находится у мыса Фиолент. Добраться до него можно автобусом № 2 от остановки «5-й километр».

Мыс Фиолент поражает воображение своей особой красотой: строгие огромные скалы, синее море, то бушующее, яростное, то спокойное, как зеркало, и бескрайнее голубое небо. Дух захватывает от созерцания этого необыкновенного уголка дикой природы.

Однажды побывав здесь, уже не можешь забыть это чувство удивления, восхищения и, пожалуй, неожиданности, внезапности. Монотонные прежде степные версты, ведущие в монастырь от Севастополя, ныне изменились: куда бы ни кинул взор — повсюду дачные домики, коттеджи, кричащие о вкусах и социальном положении их хозяев, стенки, сложенные из известняка, добытого из земли Гераклеи, набирающие силу деревья и кустарники. И вдруг, так же как в свое время Евгения Маркова — писателя, путешественника и симферопольского педагога — вас охватывает «могущественное и грозное великолепие... Передо мною, — пишет он, — на страшной глуби и на страшное пространство, колыхалось синее, волнующееся море, переливающееся зеленью, багрянцем, серебром и чернью. Громадные утесы, обглоданные, оборванные, шагнули с обеих сторон в ревущее море.

Больше ничего не было, это была какая-то безумно-смелая, волшебная декорация, ничего похожего на то, что я когда-нибудь видел. Она горела и сверкала светом и красками. Она шумела и колыхалась одна в своей великолепной пустынности, без человека, без птицы, без живого дыханья. Она дышала, говорила, смотрела сама, не нуждаясь ни в чем и ни в ком, сама немая и безокая красота. Образы искусства и поэзии, когда-то восхищавшие мечты и сны, когда-то расцветавшие, тихо всколыхались в душе от этого внезапного озарения. Но живая красота все преисполнила, все оттеснила на задний план, очаровав даже чувство...

В это мгновение я понял всю глубину смысла истертого книжного выражения: онеметь от удивления; я стоял и не верил своим глазам... Островерхие великаны сурово стояли среди колыхания и ропота, ступив неподвижною пятою... Один старый, сизо-зеленый, обросший мхом, другой — бурый, желтый, малиновый, лоснящийся своими каменными ребрами... Много их тут, этих угрюмых отшельников. На них нет возможности забраться ни с какой стороны. Только вот кипарисы всползли на одну из верхушек, острых, как сахарная головка, один вперед другого, словно наперегонки: кто кого перещеголяет безумной отвагою. Передний уже взбежал туда, где выше только облака да птицы. Там последний высокий утес, за которым берег поворачивает к северу, и у ног которого с особенной злобой грызутся и плещут волны, это — знаменитый мыс Фиолент...»

 

 

Мыс Фиолент на старинных фотографиях

Здесь, у Севастополя, в районе этого мыса, начинается Главная, или Южная гряда Крымских гор, которая заканчивается у Феодосии мысом Ильи или же горой Агармыш около Старого Крыма.

Неповторимой красоты узкая полоса земли — «Русская Ривьера», между морем и горным хребтом — приглянулась еще древним: таврам, грекам, генуэзцам... Недаром говорят, хочешь найти старинное поселение — отыщи самый живописный, подчас трудно доступный уголок. И ты не ошибешься.

Фиолент в переводе с греческого означает «Божья страна». Некогда здесь, на мысе Фиолент (в древности его называли Партенион (Девичий), как предполагают, находилось легендарное святилище таврской богини Девы, жрицей которого была легендарная Ифигения. Согласно древнегреческой легенде, эллинский царь Агамемнон, предводитель греков в Троянской войне, чтобы задобрить богиню Артемиду, по совету жреца, решил принести в жертву богине свою любимую дочь Ифигению. Но когда жрец взмахнул ножом, на жертвеннике вместо девушки затрепетала в предсмертных судорогах лань. Это Артемида в последний момент заменила девушку ланью, а ее скрыто от людей унесла в древнюю Тавриду. Здесь богиня сделала ее своей жрицей в храме Девы, и Ифигения приносила в жертву богине чужеземцев, потерпевших кораблекрушение.

Франсуа Перье. Принесение Ифигении в жертву. 1632-1633

Волею судеб брат Ифигении Орест с другом Пиладом был послан Аполлоном в таинственную Тавриду, чтобы вернуть в Элладу деревянный идол — статую Артемиды. При попытке проникнуть в храм их схватили и отвели к таврскому царю Фоанту. Гибель отважных греков казалась неизбежной. Но брат и сестра узнали друг друга, и Ифигения нашла выход. Сказав царю, что статуя Артемиды осквернена и ее нужно омыть в море, она вместе с пленниками пошла к тому месту, где греки укрыли корабль. Отослав сопровождающих их таврских воинов, Ифигения с братом Орестом и Пиладом бежали из Тавриды.

Кауфманн А. Ифигения в Тавриде (рядом с Ифигенией ее брат Орест и его друг Пилад). 1788

Об этом рассказывает знаменитая трагедия Еврипида «Ифигения в Тавриде». Античный миф послужил сюжетом для произведений многих поэтов и композиторов. Известна и поэма Леси Украинки «Ифигения в Тавриде», написанная ею в Крыму. Впрочем, место, где находился легендарный храм, все еще не обнаружено. Классическая легенда о храме Девы связана и с Аю-Дагом, и с мысом Айя, и Херсонесским мысом — на полуострове много прекрасных и к тому же таинственных мест, овеянных легендами. В их числе — и мыс Фиолент.

Историк Симеон Метафраст сообщает, что древнее капище Артемиды, или Девы, как называли ее тавры, разрушили в I веке, когда в эти места пришел Андрей Первозванный. А на склоне горы устроили пещерную церковь, в которой в 310 году поселился епископ Василий, изгнанный из Херсонеса. Эта церковь послужила впоследствии основанием Георгиевского монастыря. Во всех книгах о Свято-Георгиевском монастыре цитируется легенда о чудесном спасении греков во время бури на скале, получившей тогда название Святого явления или Святого камня. Приведем ее и мы.

"Об основании Балаклавского Георгиевского монастыря есть предание, гласящее из рода в род, что римские греки, имея коммерческий промысел, во время плавания по Черному морю, были застигнуты страшною бурею и гонимы волнами к отторженным от гряды гор чудовищным камням, видя свою неизбежную погибель, вопияли об избавлении к великомученнику Георгию, и он, услышав вопль их сердечный, явился на большом камне, отстоящем от берега в десяти саженях, и буря в тот же час утихла.

Греки, погибавшие, бывшие на краю гибели, спасенные покровительством великомученника, взяли икону с камня и, в знак благодарности, близ того самого места, где погибали, устроили в скале, где ныне Георгиевская церковь, с благословения скифского епископа Ветрания, зависевшего от патриарха (около 891 года), пещерную церковь и поставили чудотворную икону; более других набожные стали жить при храме постоянно, и положили основание обители".

Чудотворная икона Св. Георгия Победоносца пребывала в монастыре до 1779 года. В этом году по рекомендации командования крымским корпусом русской армии, христианское население Крыма переселяется из владений Крымского ханства в Новороссию и митрополит Игнатий вместе с паствой увозит с собой чудотворную икону Св. Георгия Победоносца в Харлампиевскую церковь в Мариуполе. В настоящее время образ находится в Государственном музее изобразительных искусств в Киеве, но он обязательно должен вернуться в свою пещерную обитель. Именно чудотворный образ Георгия Победоносца по православным приданиям помогал сохраниться обители как очагу православия.

Чудотворная икона св. великомученика Георгия Победоносца

Свято-Георгиевский монастырь долгое время соседствовал с представителями иных религий: с XIII века хозяевами этой части Крыма стали татары, позже в Чембало обосновались генуэзцы, а в 1475 году турки подчинили себе полуостров, сделав крымских ханов вассалами Порты. Особая Божья благодать все это время охраняла христианский монастырь. Татары с почтением относились к обители и источнику святого Георгия. Сохранилось татарское предание, связанное с Фиолентом. Могучий богатырь отдыхал на площадке, где после появился монастырь, пока его крылатый конь купался в море. Однажды богатырь увидел огромное чудовище, плывущее прямо к его коню, он схватил скалу и швырнул ее. Упав в море, скала раздавила морского змея и стала называться Фиолент. В другой раз все повторилось вновь. Святой Георгий оторвал утес, кинул его и убил чудовище, а на том месте образовался мыс Айя.

Ученые не располагают документальными источниками первого, наиболее древнего периода существования монастыря, потому что первоначально он относился к Константинопольскому патриархату, поэтому архив мог вывезти в Константинополь архиепископ Игнатий (Реондажский). Однако не исключена возможность, что архивные документы либо вовсе не велись, либо состояли из приходно-расходных книг, поскольку монастырь был очень мал. К тому же в 1780 году в доме архиепископа Игнатия случился пожар, в котором сгорели некоторые документы, возможно, среди них был и архив Георгиевского монастыря.

Первое документальное упоминание о Георгиевском монастыре принадлежит польскому послу в Крымском ханстве М. Броневскому и относится к 1578 году. Он писал: «В этом месте, откуда вытекает этот ручеек, есть деревня, не ничтожная и неподалеку, на берегу моря, на каменистой горе, греческий монастырь. Там обычно празднуют ежегодно торжество святого Георгия благочестивые греки христиане, еще остающиеся в Тавриде, стекаясь многолюдным сборищем».

В старинных грамотах русских царей (1598) о выплате ежегодного жалования четырем православным церквам в Крыму упоминается о церкви Егория Страстотерпца. Возможно, речь идет именно о Георгиевском монастыре.

В сентябре 1793 года Святейший Синод затребовал данные о храмах и монастырях епархии. Но попытка собрать сведения о Балаклавском Георгиевском монастыре закончилась неудачей. Феодосийский епископ Иов отписал в Синод: «Когда и кем заведен, надписей и записок не сыскано и никто из монашествующих о том не знает».

В 1839 году Херсонская Духовная Консистория вновь обращается к настоятелю монастыря митрополиту Агафангелу с просьбой сообщить о времени возникновения монастыря. Ответ митрополита таков: «Когда именно учрежден Балаклавский Георгиевский монастырь по делам, состоящим в оном только с 1794 года, о том никаких сведений не имеется, потому что сей монастырь существует от времени владения генуэзцами Херсонесом Таврическим». Херсонес был передан генуэзцам в 1350 году. Следовательно, Агафангел определил время появления монастыря серединой XIV века, однако архивных документов, подтверждающих эту версию, нет.

В 1803 году монахи нашли в районе Фиолента несколько мраморных колонн, на одной из них была греческая надпись — 1175 год. Одну колонну Агафангел направил морским путем в Николаев. 12 сентября 1830 года комиссия, созданная для построения в городе Екатеринославле кафедрального собора, сообщила Агафангелу: «Его Преосвященство Гавриил, епископ Екатеринославский, Херсонский и Таврический, кавалер, получив при почтеннейшем отношении Вашего Преосвященства мраморную колонну, с особенным уважением к ее древности и месту, откуда она взята, приказал комиссии сей принять ее и употребить при соборе где приличным и совместным покажется. О чем Вашему Высокопреосвященству оная почтеннейшим докладывая, приносим вместе с архипастырем всеусерднейшую благодарность».

Существуют и другие предположения о времени возникновения Георгиевского монастыря. Знаток истории Крыма А.Л. Бертье-Делагард считал, что обитель появилась на побережье Фиолента в начале XV века. Современные ученые выдвигают версию, что Георгиевский монастырь мог быть основан монахами Инкерманского монастыря, которые вынуждены были искать новое пристанище в связи с турецким нападением в 1475 году на княжество Феодоро.

А некоторые исследователи берут во внимание близость Херсонеса Таврического и расположение монастыря на территории, принадлежавшей этому городу-государству, предполагают, что монастырь основан в 422-421 гг. до н.э. выходцами из Гераклеи Понтийской — находившейся на южном побережье Черного моря.

 

 

Итак, предположений много, но не хватает доказательств. Не сохранились до наших дней греческие колонны, засыпан древний пещерный храм, археологические исследования практически не велись. Только в 1896 году К.К. Косцюшко-Валюжинич произвел раскопки на мысе Виноградном, где нашел следы средневекового монастыря и небольшой одноапсидной церкви. Так что земля монастыря хранит в себе много загадок и тайн, открыть которые еще предстоит пытливым археологам.

С утверждением в Крыму татарского ханства жизнь в православных монастырях заметно ухудшилась. В огне набегов гибли храмы и церковное имущество. Митрополит Серафим в 1637 году жаловался русскому царю: «... и пришли безбожные нагайцы и татары, и осадили нас, и обобрали до конца, и преосвященные и священные сосуды и церковное строение все поламали... Пребываем во многих бедностях и скорбях от безжалостных одержащих нас агарян. Не только те прошлые беды и в нынешнем году, июля месяца, поймал нас султан и посадил нас в тюрьму — меня и брата моего, попа Димитрия, и взял у нас двести тысяч ефимков (пиастров)».

К началу XVIII века в Крыму сохранились только четыре монастыря. В 1778 году оставшиеся монахи Георгиевской обители откликнулись на призыв архиепископа Игнатия и покинули Крым. При монастыре остался лишь старый монах-отшельник Каллиник, он присматривал за монастырскими постройками в отсутствие монахов. Иеромонах Каллиник прожил 118 лет и был похоронен на монастырском кладбище.

После 1783 года монастырь стал более посещаем. В 1792 году здесь поселились девять человек братии — игумен, три иеромонаха, один иеродиакон и четыре монаха. В 1794 году Георгиевский монастырь был подчинен священному Синоду и стал официально именоваться Балаклавским Георгиевским монастырем.

Наступает новый этап жизни монастыря. После присоединения Крыма к России недалеко от древнего Херсонеса начинает строиться новый город Севастополь — главная база Черноморского флота. Георгиевский монастырь, расположенный всего в 13 километрах от Севастополя, часто посещали и офицеры флота и жители нового города. В 1806 году Святейший Синод обратился к императору с предложением сделать Георгиевский монастырь базовым для флотских иеромонахов. И уже 23 марта 1806 года утвердили штат монастыря: настоятель, пять монахов и тринадцать иеромонахов Черноморского флота. Через семь лет число служителей для Черноморского флота удвоили. Монастырь официально стали именовать флотским.

Георгиевский монастырь. Вид с моря

Традиция присутствия на корабле священнослужителей появилась во время царствования Петра I, когда, собственно, и был создан военный флот. Вначале для службы на военных судах выбирались священники из числа белого духовенства. Но затем эта обязанность перешла к монахам, поскольку их не привязывали к берегу семейные заботы, напротив, связанные обетом, они должны были покорно нести любое послушание. В перерывах между плаваниями иеромонахи жили в монастыре. Постепенно рос Черноморский флот, росло и число иеромонахов. Они принимали участие в дальних морских походах, служили в военных крепостях Сухум-кале и Геленджик, в гарнизонах и укреплениях.

В те времена монастырь, несмотря на то, что он являлся базовым для всего Черноморского флота, жил небогато. Кельи монахов полуразрушены, все постройки обветшали и требовали ремонта, контрфорс, подпиравший склон горы, разрушался на глазах, каменный храм во имя святого Георгия стал непригоден для проведения богослужений. А главной проблемой монастыря стала теснота. Число монахов увеличилось, и они не могли уже разместиться в церкви и других помещениях. Но у обители не было денег на ремонт и строительство новых зданий. На обновление храма собирали всем миром. Три тысячи рублей пожертвовал адмирал Ф.Ф. Ушаков, по сто — севастопольский купец Кази и Великий князь Николай Павлович — будущий император Николай I.

План церкви в 1809 году выполнил архитектор Иван Дамошников. Вскоре было получено и благословение Екатерининской духовной консистории на строительство храма. 2 марта 1809 года новый настоятель монастыря Митрополит Хрисанф заключил контракт с «турецкоподданным» греком Иоакимом Панаиоти, который обязывался «старую церковь святого Великомученика Георгия, сего года апреля в последних числах сломать, и построить новую по данному мне плану, длиною пяти с половиною, шириною трех с половиною, а вышиною двух-трех аршинных саженей, с полукружным алтарем и с выведением над оным восьмиугольного купола с окошками восьмью, в алтарь одним; а церкви ...стены скласть толщиною в один с четвертью аршин, а купола толщина в шесть вершков. В церкви и алтаре пол выстлать плотным камнем и всю церковь снутри и снаружи выштукатурить и выбелить известью».

Камень для церкви использовали от прежнего храма, недостающую часть добывали в соседних каменоломнях. Работу Иоаким Панаиоти должен был завершить в сентябре того же года. Но случилось непредвиденное: при подготовке места для храма и расчистке горы рабочие наткнулись на засыпанную пещеру — остатки древнего пещерного храма. Это обстоятельство и частая смена настоятелей (трое за три года) задержали возведение церкви. Лишь с приходом Митрополита Хрисанфа Новопатрского, в 1810 году ее разобрали и приступили к строительству. В 1814 году храм Святого Георгия принял верующих. Хотя все строительные работы завершили только в 1816 году. В процессе стройки изменился и проект И. Дамошникова: окон оказалось десять вместо восьми, купол церкви установили на цилиндрическом барабане со световыми проемами, вход оформили портиком с дорической колоннадой и треугольным фронтоном.

У входа в храм в стенах появились мемориальные мраморные доски с надписями.

Справа — «Создан храм сей во имя Великомученика и Победоносца Георгия, Проректорством и благодеяниями князя Александра Николаевича Голицына, помощью же адмирала Ушакова, иеромонаха Анания и многих православных Христиан, трудами и стараниями митрополита Хрисанфа, 1810 года».

Слева — «Генерал-адъютант, генерал от кавалерии, граф Иван Осипович Витте, родился в 1772-м году; скончался 21 июня 1840 года, на 68 году от рождения». Ниже был выбит герб графа.

Здесь же, слева, находились еще две медные позолоченные доски с перечислением царственных особ, посетивших монастырь: «Благочестивейший самодержавнейший Великий Государь Император Александр Павлович, осчастливить соизволил посещением сию обитель 1818 года мая 17, при митрополите Хрисанфе и 1825 года октября 27 при митрополите Агафангеле Типальдо». А рядом: «Благочестивейший самодержавнейший Великий Государь император Николай Павлович 1837 году 10 сентября совместно с Александром Николаевичем и Великой княжною Марией Николаевной. В 1837 году 10 октября Великая княжна Елена Павловна, при настоятеле митрополите Агафангеле Типальдо». В верхней части этой доски было изображено всевидящее око и вензель «А.Н.» Александр Николаевич — император Александр II.

 

 

На открытках начала 20 века — храм св. Георгия. Георгиевский Балаклавский монастырь

27 октября 1825 года монастырь посетил император Александр I, старший сын Павла I и любимый внук Екатерины II, назвавшей его в честь Александра Невского — покровителя Петербурга, вступил на престол в марте 1801 года после убийства отца, совершившегося не без его косвенного благословления.

Относясь к религии несколько легкомысленно, с 1814 года, он увлекся мистицизмом. Возможно, некоторую роль в этом сыграла скандально известная фанатичка Ю. Крюднер (Крюденер) — внучка фельдмаршала Миниха, с которой он неоднократно встречался во Франции и в России. Монарх взял ее под свое покровительство и вступил в Библейское общество, председателем которого был А.Н. Голицын — Оберпрокурор Святейшего Синода. Князь Голицын оказывал Балаклавскому Георгиевскому монастырю всяческую поддержку: жертвовал деньги, церковную утварь. Часто приезжая в свое гаспринское имение, он наведывался в обитель.

В 1824 году в Кореизе приобрела имение и поселилась его родственница — княгиня Анна Сергеевна Голицына, урожденная Всеволожская, жена князя И.А. Голицына — адъютанта Великого князя Константина Павловича.

В Крыму она появилась не совсем по своей воле. Живя в Петербурге, вместе с баронессой Варварой (Юлианой) Крюднер и маркизом де Местром, княгиня создала религиозно-мистическое общество. Они хотели весь мир обратить в христианство. Весной 1824 года А.С. Голицыну за эту деятельность высылают в Крым. В почетную ссылку вместе с ней отправилась и баронесса Крюднер.

Вскоре к ним присоединилась еще одна любопытная личность — графиня Гаше, больше известная как Жанна де Ламотт Валуа, в которой текла королевская кровь. Она была последней побочной представительницей французского королевского дома Валуа. О похождениях этой знаменитой авантюристки, а может быть и жертвы одной из многочисленных интриг при дворе французского короля Людовика XVI, рассказано в романе Александра Дюма-отца «Ожерелье королевы». В нем есть все: интрига, любовь, фабрикация фальшивых документов, кража самых крупных в Европе бриллиантов, граф Калиостро, клеймение графини де Ламотт, побег из тюрьмы и таинственная смерть графини-воровки. Но оказалось, что смерть де Ламотт была мнимой. Под именем графини Гаше она появилась в России. Тождественность личности графини де Ламотт и Гаше признавалась многими: писателем Ф.Ф. Вигелем, исследователем Л.П. Колли, французским консулом в Феодосии Луи Бертреном, большим знатоком Крыма А.И. Маркевичем... Знал о тайне графини и император Александр I. Графиня Гаше вошла в мистический кружок Крюднер-Голицыной. Вокруг них сформировалась группа единомышленников, пытавшихся обратить крымских татар в христианство.

Портрет Жанны де Ламотт Валуа

В монашеской одежде они разъезжали по Крыму, посещали монастыри и «святые места», бывали и в Георгиевском монастыре, встречались с настоятелем митрополитом Агафангелом. Впрочем, их мессионерская деятельность не вызвала восторга и в Крыму, и вскоре была приостановлена.

В последние годы жизни, как утверждали некоторые дореволюционные авторы, Александр I тяготился бременем управления государством, искал утешения и успокоения в религии. Прибыв 20 октября в Крым, он посетил Симферополь, Алупку, Ливадию, Ялту, Бахчисарай, Евпаторию, Севастополь и Балаклаву. Из этого городка император, несмотря па холодный пронизывающий ветер, в одном мундире, верхом поехал в монастырь. После беседы с настоятелем митрополитом Агафангелом, Александр Павлович продолжил путешествие. При въезде в Севастополь император переоделся на хуторе капитана 2-го ранга М.Б. Берха. На ночлег остановился в казенном доме Ушакова. Побывав на смотре севастопольских полков, в Адмиралтействе, морском госпитале, на батареях крепости, Александр I отбыл в Бахчисарай. В Таганрог он прибыл 5 ноября уже тяжело больной, а через две недели императора не стало. Поездка в древнюю обитель оказалась для него роковой.

Неожиданная смерть Александра I, которому не исполнилось и 48 лет, некоторые его «странности» в последние годы жизни (скорее всего связанные со смертью дочери императора от фаворитки А.М. Нарышкиной) породили ряд слухов. До недавнего времени в печати еще обсуждалась легенда о «таинственном старце» Федоре Кузьмиче, под именем которого якобы Александр I скрывался в Сибири. Проскальзывали намеки, что и в Георгиевский монастырь император заезжал далеко не случайно...

Портрет Александра I

Митрополита Агафангела Типальдо, просвещенного священнослужителя, много сделавшего для развития обители, назначили настоятелем монастыря в 1824 году. Родился он в Греции, в дворянской семье. Учился в Кефалонской академии, там же подстригся в монахи в 1792 году, а в 1804 году получил сан архимандрита. Четыре года служил экзархом в Молдавии, затем был возведен в сан митрополита и в 1815 году направлен патриархом Константинопольским Кириллом на остров Корфу. Часто приходилось переезжать митрополиту с места на место: он служил в Сирии, Кефалонии, а в 1822 году оказался в красивейшем городе Европы — Венеции. Здесь судьба свела его с русским царем Александром I. Как известно, Александр был очень религиозен. Встреча и беседы с Агафангелом, обладающим немалыми знаниями, произвела на царя неизгладимое впечатление. Император пожаловал Агафангелу наперсный бриллиантовый крест.

И когда возник вопрос о том, кто станет новым настоятелем Балаклавского Георгиевского монастыря, Александр I избрал митрополита Агафангела, хотя на это место претендовали и другие достойные духовные лица. Император пожаловал новому настоятелю единовременное пособие в 5 тысяч и установил оклад в 2 тысячи рублей. В 1825 году Агафангел приступил к своим обязанностям и управлял обителью 30 лет. Заслуги настоятеля были отмечены разными наградами: русскими орденами Св. Анны I степени и Св. Владимира II степени, греческим орденом Спасителя II степени. 14 апреля 1845 года настоятелю был пожалован алмазный крест для ношения на клобуке. В 1854 году престарелый митрополит Агафангел отошел от управления монастырем и удалился на покой в Иерусалим.

Новый царь Николай I продолжал покровительствовать монастырю. К нему обратился Агафангел, прося денежной помощи на возведение новой церкви: «Монастырь по своему прекрасному положению, исторической древности, есть место, посещаемое всеми путешественниками по Крыму, из коих многие иностранцы, которые, видя такое разрушительное состояние монастыря, могут иметь самое невыгодное мнение насчет набожности русских».

Деньги на строительство новой церкви собирали во всех губерниях необъятной России. Значительную помощь оказал архиепископ Иннокентий, возглавивший Таврическую епархию и стремившийся возродить святые обители в Крыму. Проект разработал инженер-поручик морской строительной части В.А. Рублев. В 1850 году новый храм в форме трехнефной базилики освятили во имя Святого Воздвиженья Животворящего Креста Господня. Главный вход оформили портиком с расписным фронтоном и тремя арками. Завершали здание небольшая башенка со сферическим куполом и четырьмя оконными проемами. Украшением интерьера был двухъярусный деревянный резной иконостас, выполненный Рыбаковым и расписанный академиком живописи Н.А. Алексеевым (он принимал участие в росписи Исаакиевского собора в Петербурге), иконы написал живописец Силин.

При митрополите Агафангеле были построены каменные контрфорсы. Многие монастырские постройки размещены на террасах, которые укрепили подпорными стенами из бутового камня на глиняном растворе. К концу XVIII века они сильно обветшали, но поскольку денег на полную реставрацию не было, их кое-где и кое-как подлатали. Но 12 февраля 1839 года разыгрался сильный шторм, в результате которого 10,5 метров контрфорса обвалилось. Лишившись опоры, стал разрушаться храм святого Георгия: около его паперти появилась опасная трещина. Настоятель обратился с просьбой о помощи к адмиралу М.П. Лазареву, который организовал сбор пожертвований среди офицеров флота и ходатайствовал к генерал-губернатору и наместнику Новороссийского края графу М.С. Воронцову об оказании помощи обители. По распоряжению Воронцова из Симферополя приехал второй архитектор Южного берега С. Дево. По его проекту был выполнен новый контрфорс из крымбальского камня на известковом растворе, с карнизом и невысоким парапетом, украшенным чугунной решеткой. Строительство началось в конце июня 1840 года и несколько раз прерывалось из-за отсутствия средств. Но как только деньги поступали, строительство возобновлялось и было закончено в 1843 году. Руководил возведением новых опорных стен Ф.Ф. Медведев — вольноотпущенный крестьянин генеральши Нарышкиной. Прошло уже более 150 лет, но, посетив Георгиевский монастырь, вы сможете увидеть контрфорс, сохранившийся до наших времен.

 

 

В 1846 году на средства купца из Карасубазара Иакова Гущина обновили источник святого Георгия, построенный в 1816 году Иоакимом Панаиоти. Стену источника и бассейн, куда стекает вода, выложили серо-зеленым гранитом. Рядом на гранитной же доске сделали надпись: «Помощею десницы Господней обновлен источник сей карасубазарским купцом Иаковомъ Гущиным с сыновьями его. Пожертвованием МСХХХ рублей 1846, октября (месяца)». Источник украсили портиком из крымбальского известняка с двумя колоннами, капители колонн поддерживают полный антаблемент — архитрав, фриз и карниз, завершает конструкцию треугольный фронтон. Над источником — мраморное изображение святого Георгия, поражающего копьем змея. В верхней части находился навес, а внизу справа — монастырская кружка: испил святой водицы — пожертвуй монетку. Правда, доход от нее был невелик, например, в 1900 году он составил 13 рублей 68 копеек.

Вода из источников, находящихся на территории монастыря, считалась лучшей в Крыму. Ее с удовольствием пили монахи, паломники и императоры. В одно из посещений Александру II и его семье монахи в дорогу налили бочонок прохладной и чистой воды. К сожалению, в наши дни вода утратила свой чудесный вкус, источник загрязнен неудачно проложенной в советское время канализацией.

В 1850 году благоустроенный монастырь был возведен в степень первоклассного. В том же году приступили к строительству еще одного храма — во имя воздвижения Честного Креста. Его построили на монастырском кладбище по проекту инженера-поручика морской строительной части архитектора В.А. Рулева. Иконостас храма, выполненный "Охтенином Рыбаковым", расписал академик живописи Н.А. Алексеев. Здание частично дошло до нас, как и отстоящая отдельно колокольня.

Популярность монастыря росла. Редкий путешественник, прибывший в Крым, проезжал мимо обители. Летом 1851 года для посетителей построили новую гостиницу. Выстроили офицерские флигеля.У Балаклавского Свято-Георгиевского монастыря всегда было много щедрых дарителей и благодетелей. Большую помощь монастырю оказывал главнокомандующий Черноморского флота адмирал Михаил Петрович Лазарев (1788-1851). Он очень любил посещать обитель, здесь, в святом месте, на фоне красивой природы, в тиши адмирал отдыхал от каждодневных трудов. На территории монастыря Лазареву построили небольшой двухэтажный дом с флигелем. Внутренняя отделка дома была простой: стены побелены известью, деревянные некрашеные полы напоминали палубу корабля. В 1854 году дом пострадал во время сильной бури, но был отреставрирован.

Источник: http://poluostrov-krym.com/dostoprimechatelnosti/svyatyni-kryma/georgievsky-balaklavsky-monastyr.html